Судьба Александра Даниловича Меншикова, сподвижника Петра I, одного из его ближайших помощников во всех сложных государственных преобразованиях, послужила темой исторической картины Сурикова «Меншиков в Березове».
Когда эта картина в 1883 году была впервые показана на XI выставке Товарищества передвижников, она вызвала восторженный прием у всех страстных поклонников суриковского гения. Называя это произведение своей «самой любимой картиной Сурикова», художник М. В. Нестеров рассказывает в книге своих воспоминаний:«...Мы с великим увлечением говорили о ней, восхищались ее дивным тоном, самоцветными, звучными, как драгоценный металл, красками. «Меншиков» из всех суриковских драм наиболее «шекспировская» по вечным, неизъяснимым судьбам человеческим. Типы, характеры их, трагические переживания, сжатость, простота концепции картины, ее ужас, безнадежность и глубокая волнующая трогательность — все, все нас восхищало . . .»
О том, как зародился и формировался в сознании художника замысел этого произведения, мы находим любопытный рассказ в записях одного из первых биографов Сурикова:
«Лето этого (1881) года Суриков с семьей проводил под Москвой в Перерве. Стояли дождливые дни. Художник сидел в крестьянской избе перед раскольничьей божницей и перелистывал какую-то историческую книгу. Семья собралась у стола в грустном выжидании хорошей погоды. Замутилось окно от дождевых капель, стало холодно, и почему-то вспомнилась Сибирь, снег, когда нет охоты выйти за дверь. Сибирь, детство и необычайная собственная судьба представились Сурикову как бы в одном штрихе; в этой обстановке ему вдруг мелькнуло что-то давно знакомое, как будто он когда-то, очень давно, все пережил и видел и дождь, и окно, и божницу, и живописную группу у стола. «Когда же это было, где?» — спрашивал себя Суриков, и вдруг точно молния блеснула в голове: «Меншиков! Меншиков в Березове! Он сразу представился мне живым во всех деталях, таким, как в картину вписать».
Сцена эта, конечно, не была причиной возникновения творческого замысла, а лишь моментом его образной конкретизации. Замысел формировали непрестанные думы Сурикова о далеком прошлом России, о сложных переломных периодах национальной истории, о «судьбе человеческой, судьбе народной».
В картине «Меншиков в Березове» Суриков не показал какого-либо события.
В ней нет внешнего драматического действия. Внутренний мир изображенных, их душевная драма — вот на чем сосредоточил художник все свое внимание.
Глубокие, тяжкие думы написаны на суровом и гневном лице Меншикова. Сознание собственного бессилия лишь распаляет его сердце. Напряженно сжимаются пальцы его властной руки.
Образ Меншикова родствен по духу, по чертам характера излюбленным Суриковым образам русских людей, «ярых сердцем», мощных телом и духом, близок к его «идеалам исторических типов».
Ссылка не сломила душевных сил Меншикова. Напротив, страдания только возвысили его дух, мелкое и личное отпало, осталось одно высокое трагическое раздумье о большом и значительном.
Зябко кутаясь в темную шубку, прижалась к отцу сидящая на низкой скамеечке старшая дочь Мария, бывшая невеста Петра II, вскоре умершая в ссылке. Бледно ее болезненное лицо, неподвижен невидящий взгляд темных, широко раскрытых глаз, — мысли ее где-то далеко. Глубоко задумался и сын Меншикова. Облокотившись о стол, он машинально снимает застывший на подсвечнике воск оплывшей свечи. Младшая дочь (судьба которой сложилась в дальнейшем счастливо) читает книгу, ища в ней утешения.
Не только внутренний мир изображенных, выразительность их лиц, поз и движений раскрывают нам замысел художника. Восприятию картины, как единого и целостного художественного образа, служит и взаимосвязь персонажей, все построение картины, ее композиция. Хотя каждый из этих четырех столь разных людей погружен в свою собственную думу, но все они, объединенные общим несчастьем, стеснились вокруг стола — так естественно и понятно их желание быть ближе друг к другу. Низкий потолок как бы «давит» на огромную фигуру Меншикова, которой тесно в этой маленькой сибирской избе.
Трагическое содержание картины выражает и ее колорит, сумрачный, насыщенный, поразительный по своей живописной продуманности. Трагизм темы передается сочетанием белых, черных и красных тонов. Белый, скудный холодный свет, пробиваясь сквозь обледенелое слюдяное оконце, выявляет черно-коричневые тона стены и сине-черные тона шубки старшей дочери. Напряженность их звучания усиливает красный тон скатерти, покрывающей стол.
Как подлинный мастер трагедии, Суриков вносит в свое произведение и жизнеутверждающее начало, вводит в суровую композицию светлую поэтическую тему. Она выражена прежде всего в живописном решении образа младшей дочери. Льняные волосы девушки, окружающие лицо золотистым венчиком, ее узорная одежда радуют глаз, напоминая о солнце, о голубом небе...
Раскрыв, на первый взгляд, лишь психологическую драму своих персонажей, Суриков создал вместе с тем подлинно историческую картину.
Историзм «Меншикова в Березове» определяется не только тем, что одежда и вся обстановка в картине вполне соответствуют эпохе. Историчны образы людей и прежде всего образ самого Меншикова.
Суриковский Меншиков — яркая историческая личность, и при этом человек именно петровского времени. В образе Меншикова как бы раскрывается эпоха Петра I, та переломная эпоха, полная противоречий и борьбы, которая выдвигала новых людей, крупных исторических деятелей, закаляла сильные характеры. Меншиков у Сурикова — выходец из народа, «счастья баловень безродный». Вглядываясь в его черты, мы вспоминаем, что Меншиков был сыном придворного конюха, в детстве продавал на улице пироги, а затем, полюбившись Петру своей незаурядной одаренностью и поразительной энергией, был «вознесен до верха всем завидном» могущества», стал «полудержавным властелином», ближайшим помощником царя. Герой картины Сурикова — это тот Меншиков, сильный, властный, решительный, который вместе с Петром ломал и строил, казнил стрельцов, был под Азовом и Полтавой и, наконец, правил многомиллионной Россией при вдове Петра — Екатерине I. Но, заброшенный в далекую ссылку, суриковский Меншиков вместе с тем и трагическое напоминание о той эпохе самовластья и дворцовых переворотов, когда судьба государственных деятелей зависела порой от успеха или неуспеха враждовавших придворных групп, а волна случая то поднимала человека на гребень славы, то низвергала его в пучину безвестности.
Историчность «Меншикова в Березове» также и в том, что Суриков в свой картине как бы раздвигает рамки изображенной сцены: он показывает всех действующих лиц погруженными в думы о прошлом; их мысли и чувства далеко за пределами этих убогих стен темной сибирской избы. Мысленный взгляд зрителя невольно следует за художником и, вырываясь из узкого замкнутого мирка, обращается к историческим судьбам русского народа.
